Сегодня мы предлагаем взглянуть на исторические, географические карты Великого Княжества Литовского, Речи Посполитой, Европы и мира, в которых сквозь пространство и время наши предки сумели донести до нас свое образное, визуальное видение себя, нашей страны и народа. Старинные географические карты представляют собой уникальные исторические артефакты. В них, как и на полотнах великих художников или в архитектурных шедеврах, мы видим материальный слепок прошлого, остановленное время. И, самое главное, видим себя. Своими руками средневековые картографы и художники создали для нас не просто географические карты, а своего рода порталы, визуальную машину времени, переносящую нас в, казалось бы, бесследно исчезающее прошлое, эфемерное. Полотна карт погружают нас в мир образов, ментальное, духовно-эмоциональное пространство, в глубины нашего подсознания, туда, где рождается человеческое Я и его культура.
Сегодня, такое ретроспективное погружение в образы прошлого отнюдь не случайно и уж тем более не праздно. На фоне непрекращающейся в обществе полемики о незавершенной этнокультурной самоидентификации белорусского народа и ее причинах, интерпретация визуальных артефактов, как культурных феноменов, анализ их контекста и логоса (λόγος), пожалуй, куда более актуально и полезно, чем досужие разглагольствования о причинах наших бед и разочарований. Именно такой нетрадиционный подход к визуальным образам, отвергающий простую созерцательность, досужее эстетство, устремляющий взгляд заинтересованного зрителя не на плоскость видимого, а за нее, позволяет нам проникнуть в глубины пространства вне времени и координат, туда, где зарождается пресловутое коллективное бессознательное. Такой визуально-пространственный переход способен осуществить каждый неравнодушный человек, имея перед собой исторический артефакт и вооруженный соответствующей интеллектуальной оптикой.
Географические карты, которые мы можем сегодня созерцать, как и любое произведение искусства, по сути трансформируют в своем визуальном образе весь жизненный опыт своих создателей. Прежде чем получить свое материальное воплощение, визуальный образ рождается в сознании человека. А природа образного мышления такова, что оно вбирает в себя чувственный опыт личности, то есть образ индивидуален, эмоционально окрашен. И здесь мы можем видеть, как за каждым географическим полотном проступает неповторимый облик его создателя. С другой стороны, умственный образ вбирает в себя весь спектр логико-теоретических, понятийных знаний, имеющих свое словесное воплощение в сознании человека конкретно в его исторической эпохе. И в этом плане оставаясь гибким, подвижным, беспрерывно меняющимся, визуальный образ обезличен.
Он лишь объективно отражает и фиксирует в пространственной картине фрагмент иной, отдаленной от нас во времени реальности. Для достижения визуального перехода из плоскости изображения в его образное пространство видится важным так же вооружить зрителя знанием того, что Образ не существует сам по себе. Он живет только в сознании человека, а в этот данный момент в сознании самого зрителя. По сути, мы предлагаем зрителю не просмотр старинных карт, а пространственно-временной переход к созерцанию его собственного визуального образа, воскрешаемого географическими картами. Более того, образ является базовой единицей, программирующей наше подсознание, тем самым кирпичиком, фундаментом, на котором зиждется пространство ментального и само сознание как коллективное, так и личное.
А значит, мы ни много ни мало дерзаем вовлечь зрителя в процесс самостоятельного перепрограммирования собственного подсознания. Ведь одной из особенностей Образа является его абсолютная незавершенность. А каждое наше обращение к какому-либо образу из нашего подсознания видоизменяет его. Вот в такую визуальную, в буквальном смысле слова интерактивную авантюру-путешествие и намерены мы вовлечь нашего зрителя.
В сущности, мы провоцируем неизбежный конфликт визуальных образов, или другим словом, конфликт отраженных в них реальностей. Тот самый конфликт, что стал уже неотъемлемой, характерной особенностью менталитета белорусов, во многом определяющий их коллективное сознание. Давайте соотнесем свой личный пространственно-географический образ Беларуси и заключенную в него реальность с образом Великого Княжества Литовского, отраженным на картах наших предков. Хотим мы этого или не хотим, но подавляющая масса белорусского народа, особенно с учетом его стремительного демографического старения, выросла на визуальных образах произведенных образовательно-пропагандисткой системой СССР. И вот он, как черт из табакерки, услужливо выдаваемый подсознанием среднестатистического белоруса визуальный образ, помещающий нас в пространство, где Москва, Камчатка, Курилы и Ташкент вдруг оказываются чем-то ментально близким, своим, а Беларусь вдруг оказывается частью уже не существующей, фантомной реальности. Такой же утерянной исторической реальности, что взирает на нас с полотен старинных белорусских карт. Если же учесть тот факт, что советская пропагандистская система с ее железным занавесом, кстати, благополучно сохранившаяся доныне, удивительно изощренно навязывала нам визуальный образ очень далекого и чуждого нам Запада, растленного и буржуазного, то эффект визуальной, ментальной отдаленности даже с ближайшими соседями уже даже географически усиливается в разы. Памятуя же выявленную психологами закономерность, что первоначально созданные образы, будучи наглядными, яркими, опредмеченными, отягощенными различными деталями, становятся чрезвычайно устойчивыми к преобразованиям и манипуляции, можно с уверенность констатировать, что белорусы ментально, всем хором, попросту выпали в визуальное пространство несуществующей реальности. Иначе говоря, на уровне подсознания белорусы обретаются не в реальности, а в фантомном, искусственно, а где-то насильственно навязанном визуальном пространстве, или еще точнее, реально не существуют. И чего спрашивается требовать или ожидать от них в реальности, если их в этой самой реальности фактически нет.
Сегодня еще и еще раз вглядываясь в полотна старинных карт, мы можем буквально физически ощутить ментальный мостик, по которому наше сознание переноситься в визуальное пространство нашей подлинной, а не мнимой исторической реальности. Здесь уже наше образное мышление даже без всякого нашего осознанного участия трансформирует образы прошлого в образы настоящего, а по сути, переносит нас в подлинный образ настоящего, формирующийся в нашем сознании. Именно потому, что образное мышление каждого из нас по своей природе направлено на видоизменение, преобразование уже имеющихся образов и создание новых образов, отличных от исходных, видится очень важным, чтобы исторические артефакты прошлого максимально зримо и буднично вошли в нашу повседневность, что называется, постоянно находились перед нашими глазами, подменяя собой фантомное, нереальное. Давайте смотреть. Смотреть с жадностью, со злостью или радостью, но только не равнодушно. И перед нами распахнется пространство действительности, ее подлинный образ, воплощающий в себе не разрозненные фрагменты ложных образов, а целостную картину нашей реальности.
Эдуард Куфтерин